Знакомясь с Невском проспектом Санкт-Петербурга, можно без труда заметить, что на протяжении своих четырех с половиной километров он не однороден по внешнему облику и отчетливо делится на две части. В этой статье мы попытаемся разобраться как историческое развитие общества, экономики повлияло на архитектурный облик города.
Первая, длиной около двух километров, насыщенная архитектурными памятниками и ансамблями, пересеченная лентами водных протоков, оживленная зеленью аллей и скверов, начинается от Адмиралтейства и заканчивается у реки Фонтанки. Это и есть тот торжественный и нарядный Невский, который не раз вдохновляла мастеров кисти и слова.
Перейдя знаменитый мост с конями П.К.Клодта около Аничкова дворца, мы попадаем как бы на другую улицу, где здания, построенные до 1830-х годов, встречаются лишь, как исключение (к ним относятся, в частности, дома № 70 и № 84-86 — бывший дом Юсуповых; оба — памятники архитектуры первой трети ХIХ века).
Преобладает же здесь более поздние массивные здания. Они тянутся двумя ровными рядами, плотно прижавшись друг к другу, не оставляя места ни для площади, ни для зелени и образуя длинный, довольно однообразный каменный коридор, характерный для второй половины ХIХ — начала ХХ века.
Эта разница в облике двух частей Невского проспекта сложилась исторически. Еще градостроительная комиссия 1737 года, сделав границей города реку Фонтанку, предопределила разные пути развития двух отрезков Невского. Один, проходивший по так называемой Адмиралтейской части, стал развиваться как парадная, центральная магистраль столицы, а другой, за Фонтанкой, превратился в обыкновенную, заурядную улицу.
Здесь не было построено ни одного значительного общественного здания, которое бы стало центром архитектурного ансамбля, витрины не дразнили прохожих баснословно дорогими безделушками, праздная петербургская аристократия не устремлялась сюда, чтобы продемонстрировать свои роскошные экипажи и изысканные туалеты. Дома тут были проще, магазины скромнее, публика беднее.
Сразу за Аничковым мостом шла уже не торцовая, а булыжная мостовая. На углу Невского и Владимирского проспектов издавна собиралась для найма на поденную работу петербургская беднота, окрестившая это место «вшивой биржей».
Дома по мере удаления от Фонтанки уменьшались в объеме и высоте. В полутемных помещениях первых этажей кое-где были устроены дешевые развлечения вроде театра марионеток или очень популярных тогда кабинетов восковых фигур.
Чем ближе к Знаменской площади, тем чаще попадались деревянные домики, большие дворы и, наконец, в районе нынешней Пушкинской улицы за длинными деревянными заборами тянулись огороды.
Такой можно представить себе эту часть Невского в середине ХIХ века по воспоминаниям известного юриста и литератора А.Ф. Кони. А вот что рассказывает он о Знаменской площади того времени: «Знаменская площадь обширна и пустынна… Двухэтажные и одноэтажные дома обрамляют ее, а мимо станции протекает узенькая речка, по крутым берегам которой растет трава. Вода в ней мутна и грязна, а по берегу тянутся грубые деревянные перила. Это Лиговка, на месте нынешнего Лиговского проспекта. На углу широкого моста, ведущего с площади на Невский, стоит обычная для того времени будка…» И уж совсем захолустным предместьем выглядел так называемый Старо-Невский с его низкими деревянными домишками, заборами и обширными пустырями.
Но вскоре все изменилось. Превращение Петербурга в большой капиталистический город отразилось на облике многих центральных улиц. Бурное развитие промышленности повлекло за собой большой приток населения в столицу, а это в свою очередь вызвало невиданные прежде масштабы строительства.
«Строительная горячка» второй половины ХIХ века затронула и Невский проспект, прежде всего ту его часть, где еще сохранялись пустовавшие участки, то есть от Фонтанки до Александро-Невской лавры. Впрочем, и парадная часть Невского не осталась неизменной.
Облик зданий, появившихся на Невском проспекте в середине и во второй половине ХIХ века, свидетельствовал о том, что новая эпоха выработала свои художественные критерии.
Дворец Белосельских-Белозерских
На смену классицизму, следовавшему строгим канонам античного искусства, пришла эклектика, провозгласившая принцип выбора («еklektikos» означает «выбирающий«): в зависимости от конкретной задачи архитекторы-эклектики считали возможным выбрать в качестве образца для подражания любой из стилей прошлых эпох.
Казалось логичным, например, оформить «во вкусе» барокко середины XVIII века фасады богатого особняка, придав ему тем самым аристократическую пышность и импозантность. К числу подобных сооружений относится дворец Белосельских-Белозерских, перестроенный одним из талантливейших мастеров эклектики А.И. Штакеншнедером в 1846-1848 годах (№ 41).
Расположенное на углу Невского проспекта и Фонтанки, это здание своеобразно перекликается с дворцом Строгановых, оформляющим угол Невского и Мойки. Оно тоже имеет два парадных одинаково эффектных фасада и выглядит по-своему величественно, красочно и нарядно. Отделанный с тонким вкусом и удачно решенный в градостроительном отношении, дворец Белосельских-Белозерских несомненно обогатил облик Невского проспекта на ответственном участке — пересечении его с водной магистралью.
Архитектура жилых построек
Это был последний по времени постройки частный дворец на Невском. В период капиталистического развития города здесь, как и на других центральных улицах, строились преимущественно солидные многоквартирные дома, которые стали называться «спекулятивными» или «доходными» — оба названия подчеркивали, что владельцы этих домов, сдавая внаем помещения, наживали немалый капитал.
«Владея мостом на Невском проспекте с видом на Адмиралтейскую площадь, кто упустит случай извлечь из него возможные выгоды?» — писала еще в 1841 году «Художественная газета». И выгоды извлекались немалые. Поскольку участки для строительства на Невском были ограниченными, дома росли не только вверх — они уходили в глубину квартала, где на месте прежних просторных дворов возникали высокие флигеля, образуя глухие, темные дворы-колодцы.
В короткий срок на Невском выросли огромные здания, имевшие по четыре-шесть этажей и занимавшие иногда целый квартал (примером может служить дом № 66 между улицей Караванной (Толмачева) и Фонтанкой). Их неприглядные дворы маскировались пышными фасадами, обращенными к проспекту.
Разнообразные по форме эркеры, балконы с ажурными решетками, «зонтики» — навесы над подъездами и другие характерные детали придавали выразительность их облику; первые этажи прорезали широкие окна-витрины магазинов.
Подобного типа многоквартирных жилых домов в прошлом не было, а потому при оформлении их лицевых фасадов архитекторы считали себя свободными в выборе и сочетании элементов самых разных стилей ушедших эпох. И фасады, выходящие на Невский проспект, украсили многочисленные колонны и пилястры, сложные лепные и скульптурные детали: гирлянды, маски, раковины, женские головки, амуры, кариатиды…
Однако при внешнем разнообразии этой орнаментации, исполненной в духе ренессанса, барокко, «стиля Людовика XVI» и других, эклектичные постройки имели между собой много общего. Их отличала дробность архитектурных членений, обилие декоративных деталей, их измельченность.
Именно эта общность сооружений второй половины XIX века сыграла свою положительную роль в формировании облика Невского проспекта. В парадной его части эклектичные дома составили тот нейтральный, достаточно корректный фон, на котором выделяются здания и монументы XVIII — первой трети XIX века.
Что касается Невского проспекта за Фонтанкой, то единообразная эклектичная застройка при сохранении сложившегося масштаба и почти одинаковой высоте зданий придала этому участку проспекта известное стилистическое единство.
Внешняя импозантность и внушительные размеры домов на Невском проспекте производили большое впечатление на современников. Посетивший Петербург французский писатель и критик Т. Готье констатировал в 1858 году: «Невский проспект представляет в некотором роде resume всего Петербурга. Окружающие его дома высоки и обширны и имеют вид дворцов или отелей».
Пассаж
Переуплотнение застройки привело к созданию в больших капиталистических городах Европы нового типа магазинов, которые стали называть «пассажи«. Они состояли из одной или нескольких параллельных длинных галерей с верхним светом, которые, насквозь прорезая толщу застроенных кварталов, служили проходами между двумя улицами (слово «passage» и означает по-французски «проход«, «переход«). Во всю длину этих галерей по обеим их сторонам ярусами располагались магазины.
Среди петербургских пассажей самую большую известность получил тот, который и поныне носит это название (Невский, 48).
Место для него было выбрано там, где исстари сложился торговый центр города, — в самой широкой и оживленной части Невского, напротив Гостиного Двора.
Здание было построено по проекту Р.А. Желязевича в 1846-1848 годах по всем правилам пассажей: зажатое между двумя домами, оно уходило в глубину квартала своей длинной крытой галереей, тянувшейся от Невского проспекта до Итальянской улицы (в советское время улица Ракова). Прада, устройство здесь галереи-прохода было скорее данью моде, чем необходимостью: ведь совсем рядом существовал удобный «естественный» проход от Невского к Итальянской — по Большой Садовой улице.
Газета «Северная пчела» писала по этому поводу: «Через парижские пассажи люди проходят из одной части города в другую, сокращая путь… В наш пассаж, напротив, едут и идут нарочно, со всех частей города, входят в одну дверь и выходят из той же двери».
Что же влекло петербуржцев в «Пассаж»? Прежде всего необычность самого торгового помещения, «устроенного в новом и изящном вкусе»: стеклянная крыша, паркетный пол, огромные витрины, яркое освещение газом по вечерам, обилие воздуха, простор. В магазинах, занимавших два первых яруса, торговали самыми модными и дорогими вещами.
Привлекал «Пассаж» и целым набором развлечений и удовольствий на любой вкус. Здесь было несколько кофеен и рестораций; любителей зрелищ ждали «кукольная комедия», анатомический театр, кабинет восковых фигур. По воскресеньям в «Пассаже» играл оркестр. Со стороны Итальянской улицы был построен большой концертный зал (вход в него был с Невского), где пели цыгане, выступали фокусники, а позже стали устраивать общедоступные лекции и литературные чтения.
«Пассаж» играл роль торгового, зрелищного и в какой-то мере просветительского центра — такое сочетание было тогда новшеством.
Обращенный к Невскому проспекту своим узким торцовым фасадом, оформленным в духе ренессанса, «Пассаж» внешне ничем не выделялся среди рядом расположенных доходных домов. В конце XIX века здание было надстроено на один этаж, фасад его изменен, стал более представительным, в двух первых этажах появились стеклянные витрины. Тогда же был устроен новый вход в концертный зал — c Итальянской улицы.
Разнообразие архитектурных стилей
Помимо доходных домов и магазинов распространенным типом сооружений на Невском проспекте стали банки. Характерен сохранившийся до наших дней дом № 62, построенный в конце XIX века для Петербургского-Азовского коммерческого банка архитектором Б.И. Гиршовичем. «Солидные», несколько тяжелые формы этого здания, облицовка дорогим естественным камнем, использование обильного декора, изображающего эмблемы мореплавания и торговли, — все должно было напоминать о богатстве и незыблемом могуществе владельцев капитала.
Все более вычурными по архитектуре становились дома, строившиеся на Невском проспекте. Переделывались и искажались с целью их «обогащения» и «украшения» здания предшествующей эпохи.
Так, в 1880-х годах в угоду купцам архитектор Альберт Бенуа переделал строгие фасады Гостиного двора оснастив их обильной лепкой, множеством ваз, гирлянд и других деталей в ренесансно-барочном вкусе.
Рядом со изначальным стройным портиком Гостиного двора, по проекту Луиджи Руска архитектор А.М. Горностаев возвел в 1860-х годах грузную часовню Троице-Сергиевской лавры в «русско-византийском стиле», совершенно чуждом облику Невского проспекта.
Столь же инородными оказались в ансамбле Александринской площади дома, выросшие 1870 — 1880-х годах и не гармонирующие с сооружениями Росси ни по масштабу, ни по цветовому и стилистическому решению (дома № 9, 7, 5 на площади Островского).
Особенно странное впечатление производит доходный дом архитектора Н.П. Басина (пл. Островского, 5), построенный в стиле, который официально называли «русским». Его оштукатуренный и выкрашенный в темный цвет фасад сверху до низу покрыт измельченным орнаментом, имитирующим резное каменное узорочье. Всевозможные петушки, кокошники, кубышки и другие детали, взятые из арсенала народного зодчества и механически перенесенные в архитектуру большого доходного дома, делает его вычурным и неуместным рядом с величественным зданием театра.
Сады и скверы
По мере того как каменные громады домов заполняли свободные пространства, в Петербурге стали исчезать зеленые дворы и скверы. Между тем растущему промышленному городу как никогда нужна была зелень. И появилась идея: превратить в сады обширные центральные площади. Сама по себе здравая мысль о необходимости озеленения не всегда претворялась в жизнь с должным тактом и вкусом.
В 1870-х годах на месте просторной Адмиралтейской площади был разбит большой сад, получивший название Александровского (в сов.время «Сад Трудящихся им. А.М. Горького), и со временем его разросшиеся деревья закрыли фасад Адмиралтейства.
Изменилась и Алесандринская площадь, в центре которой в 1873 году был установлен памятник Екатерине II, сооруженный по рисунку художника М.О. Микешина под руководством архитектора Д.И. Гримма скульпторами М.А. Чижовым и А.М. Опекушеным. Последний создал наиболее интересную часть памятника — реалистические скульптурные портреты государственных деятелей и полководцев XVIII века.
Грузный, пожалуй, слишком крупный для этой площади монумент закрывает стоящее в глубине светлое, кажущееся издали необычайно легким здание театра. Вокруг памятника вместо маленького партерного сквера Росси в 1870-х годах разбили сад гораздо больших размеров, посадили высокорастущие деревья.
И сегодня мы видим с Невского проспекта Санкт-Петербурга не открытый простор площади, а большой зеленый массив, который занял почти все свободное пространство, оставив лишь узкие проезды к театру вдоль Публичной библиотеки и павильонов Росси. Торжественное архитектурное звучание ансамбля оказалось приглушенным.
Более тактично решен сквер перед Казанским собором, разбитый в самом конце прошлого века. Газоны, кустарник и небольшой фонтан в центре оставляют открытым фасад собора, обращенный к Невскому.
Необдуманное озеленение, бестактная перестройка многих замечательных сооружений на Невском проспекте, окраска их в темные, мрачные цвета говорили о забвении в эпоху капитализма лучших традиций петербургского градостроения. Характерно, что новых архитектурных ансамблей, достойных Петербурга, тогда создано не было.
Площадь Восстания
В этом смысле примечательна Знаменская площадь — единственная на Невском проспекте сложившаяся в период капиталистической застройки.
Формирование ее было связано с открытием в 1851 году железной дороги Петербург-Москва. К тому времени у пересечения Невского проспекта и еще существовавшего тогда Лиговского канала (его засыпали лишь в конце XIX века) выстроили здание Николаевского (ныне Московского) вокзала.
Следует заметить, что в то время говорили еще не «вокзал» — это слово употреблялось в другом смысле, а «станция» — именно так называет это здание А.Ф. Кони.
Здание станции было построено по проекту К.А. Тона с использованием форм архитектуры Возрождения — строго симметричное, с большими «ренессансными» арочными окнами. Центр протяженного фасада выделен часовой башней, акцентирующий главный вход.
Строительство вокзала, ставшего «главными воротами» Петербурга, потребовало упорядочить застройку окружающей территории, на которой существовало только одно крупное каменное сооружение — Знаменская церковь.
Уже в начале 1850-х годов владелец «Пассажа» предприимчивый «спекулятор» граф Эссен-Стенбок-Фермор купил большой участок напротив вокзала, и по проекту архитектора А.П. Гемилиана началось строительство одной из крупнейших в городе гостиниц. Вскоре на площади выросло тяжелое, массивное здание, заполнившее собою целый квартал.
Впоследствии гостиница, названная «Северная» или «Большая Северная» (ныне «Октябрьская«), не раз перестраивалась и расширялась.
Две другие стороны площади, параллельные друг другу, были тоже быстро застроены пестрыми по архитектуре доходными домами и гостиницами. Площадь получила четкую форму трапеции.
Таким образом, попытка организовать большое городское пространство здесь налицо. Однако в противоположность парадным ансамблям, созданным на Невском проспекте в период расцвета классицизма, Знаменская площадь получилась в целом маловыразительной и будничной.
В 1909 году в центре площади установили конный памятник Александру III. Перед петербуржцами предстало изображение угрюмого, тучного человека в низко надвинутой на лоб круглой шапке, который неуклюже восседал на грузном коне с понуро опущенной головой и коротко обрубленным хвостом.
Специалисты отмечали пластическую выразительность коня и седока, четкость силуэта памятника, который прекрасно воспринимался с разных точек. Но главное было в другом: талантливый скульптор П. Трубецкой, передав без всякой идеализации портретное сходство с оригиналом, точно схватил и характер Александра III — человека ограниченного, тупого, грубого, порой жестокого — и это придало монументу объективно обличительный смысл.
Не случайно в народе и в кругах передовой интеллигенции памятник был воспринят как сатира на самодержавие, основанное на грубой силе и лишенное исторического смысла.
Модерн — основная идея второй половины ХIХ века
К началу ХХ века на Невском проспекте уже прочно утвердились новые хозяева — дельцы, владельцы крупного капитала. По их заказам интенсивно строились здания новых типов: банки, дома акционерных обществ и компаний, большие торговые дома. В их архитектурном облике сказалось влияние новых художественных течений, в первую очередь — модерна, сформировавшегося на рубеже XIX и ХХ столетий.
Cамо слово «модерн» (в переводе — «новый«, «современный«) подчеркивало, что мастера этого направления восстали против подражательности, против канонов в искусстве и выдвинули программу обновления архитектуры с помощью современных приемов и средств. Они стремились подчеркнуть единство внешнего облика сооружения и его внутренней структуры, выявить красоту самой конструкции, раскрыть новые возможности разнообразных строительных и отделочных материалов.
Модерн создал свой особый художественный язык — смелый, необычный. Здания в стиле модерн трудно не заметить, не выделить среди других.
Дом Книги
Если идти по Невскому проспекту от Московского вокзала к Адмиралтейству, то уже издали бросается в глаза необычное по форме здание Дома книги. Солидное, явно дорогое сооружение из стекла и металла, облицованное прекрасно обработанным камнем — красным и серым гранитом и украшенное скульптурой, было возведено 1902-1904 годах для торгового дома компании «зингер» — акционерного общества по изготовлению швейных машин.
Архитектор П.Ю. Сюзор одним из первых в Петербурге использовал новую в те времена каркасную конструкцию: могоярусный металлический каркас, несущий железобетонные междуэтажные перекрытия.
Сравнив это здание с расположенным рядом, можно увидеть, как конструкция повлияла на внешний облик дома. Вместо массивных несущих стен и сравнительно небольших окон здесь довольно узкие простенки и большие оконные проемы. Широкое применение стекла сделало стену зрительно гораздо более легкой.
Характерные для модерна очертания окон, форма и рисунок балконных решеток, обилие декоративной стилизованной скульптуры — все придавало зданию необычность. Впечатление это усиливало угловое завершение, имеющее неожиданную форму и увенчанное сферой, сооруженной явно в рекламных целях: она должна была, видимо, символизировать широкое распространение продукции компании «Зингер» по всему земному шару.
Торговый дом купцов Елисеевых
Рекламный характер присуш и облику другого торгового дома — купцов Елисеевых, возводившегося в те же годы (1903-1907) по проекту архитектора Г.В. Барановского (№ 56).
Здесь все было рассчитано на эффект: контраст огромной остекленной поверхности фасада и его тяжелой каменной облицовки, странное сочетание тяжеловесной, натуралистически исполненной скульптуры и характерного для модерна орнамента с текучими, прихотливо извивающимися линиями, да и само необычное соединение в одном доме двух разных по характеру учреждений: магазина и театра. (Театр располагался на втором этаже, с большими витражами, а торговый зал — на первом, за зеркальным окном-витриной колоссальных размеров.)
 |
 |
 |
Торговый дом Мертенса
По-своему эффектно и здание, построенное в 1911-1912 годах архитектором М.С. Лялевичем для владельца крупной фирмы меховых изделий Мертенса (№ 21).
Применение металлического каркаса позволило почти сплошь остеклить фасад, выходящий на Невский проспект. Стена превращена здесь в легкую, прозрачную оболочку, на которую как бы «наложен» декор в виде трех огромных арок на подчеркнуто тонких опорах.
Продемонстрировав художественные возможности техники, архитектор одновременно решил градостроительную задачу: застекленная аркада высотой в четыре этажа замкнула собой перспективу Большой Конюшенной улицы (быв. Желябова).
Дом Вавельберга
В те же годы на углу Невского и Малой Морской улицы (быв. Гоголя) появилось здание, построенное по заказу финансиста Вавельберга для Санкт-Петербургского торгового банка (№ 7/9). Автор его, архитектор М.М. Перетяткович, был большим знатоком архитектуры Возрождения.
Черты внешнего облика банка были навеяны зодчему ренессансными палаццо богатых торговых итальянских городов: Флоренции, Венеции, Болоньи. Однако, в отличии от светлых, красочных домов солнечной Италии, это здание, облицованное темно-серым гранитом, выглядит тяжелым, массивным, подчеркнуто монументальным и представляет собой подлинное «денежное палаццо», как метко окрестили его современники.
Облик дома Вавельберга напоминает о том, что в архитектуре 1910-х годов наряду с модерном — «новым стилем» — развивается другое течение, которое иногда называют ретроспективизмом, что означает «обращение назад«, то есть к прошлому.
Действительно, многие зодчие стали тогда вновь обращаться к классической традиции, черпать вдохновение в исторических стилях — ренессансе, классицизме. Об этом свидетельствуют и другие сооружения тех лет, в частности, дом № 12 (банк «Юнкер и Ко», арх. Ван-дер-Гюхт), где использованы элементы классической архитектуры — пилястры и колонны, увенчанные скульптурой, дом № 1 (Частный коммерческий банк, архитекор В.П. Цейдлер), ионическая колоннада которого вторит колоннада закругленного фасада Публичной библиотеки, и другие.
Старо Невский проспект
В то время очень интересно застраивался и Старо Невский проспект, где сохранился ряд интересных, характерных для начала XX века зданий, возведенных по проектам известных петербургских архитекторов: Л.М. Харламова (№ 95), П.Ю. Сюзора (№ 170), П.Н.Батуева (№ 147), А.С. Хренова (№ 176) и других.
Невский проспект — деловой центр России
По мере развития в России капиталистического производства на Невском проспекте открывались все новые конторы и правления различных компаний, страховых и акционерных обществ, комиссионерств.
Крупнейшие предприятия города, такие, как фабрики Торитона, Гарднера, заводы Сан-Галли, братьев Корниловых и другие, имели на Невском проспекте собственные магазины. С ними соседствовали многочисленные банки, активно участвовавшие в финансировании промышленности.
К 1917 году на Невском проспекте размещалось:
- 29 банков и кредитных обществ из 64 существовавших тогда в Петербурге,
- большинство банкирских домов — 10 из 14,
- банкирских контор — 22 из 29.
Но дело было не только в количестве — на Невском преобладали крупнейшие банки страны: самый большой в России акционерный коммерческий Волжско-Камский (№ 38), Русско-Азиатский, имевший более ста филиалов по всей стране (№ 62), и многие другие.
Владельцы крупных капиталов стремились сами поселиться на Невском проспекте. Так, финансист П.С. Елисеев, глава правления Русского для внешней торговли банка, купил в 1858 году дом № 15 вместе с двумя примыкающими к нему флигелями: один со стороны Мойки, пристроенный в конце XVIII века (ныне Мойка, 59), другой — сооруженный в 1810-х годах на Большой Морской (быв. Ул. Герцена, 14). Весь этот огромный дом архитектор Н.П. Гребенка перестроил, значительно изменив многие интерьеры и отчасти — фасады, особенно корпус на Мойке.
Деловой и денежный центр Петербурга, Невский проспект, как и в прежние времена, оставался «жизненной артерией«, «средоточием великолепием, роскоши и изящества столицы» — именно так единодушно характеризовали его путеводители по Петербургу конца ХIX — начала XX века. «Здесь, — говорилось в одном из них, — соединено все блестящее, драгоценное, роскошное, чем только может пощеголять петербургская торговля и промышленность«.
Самым большим и известным торговым центром оставался по-прежнему Гостиный двор. К концу XIX века его магазины уже имели воздушное отопление, освещались газом, а многие — электрическим светом, были украшены большими зеркальными витринами. Роскошное убранство и широкий выбор дорогих товаров неизменно привлекал сюда богатых покупателей.
Для публики попроще существовали другие приманки, например, так называемые «дешевые» распродажи, о которых современник рассказывал: «Берут плюш стоимостью 2 рубля аршин, смело пишут:» Прежде стоило 10 рублей, а теперь 3!»- и выходит хорошо для обеих сторон: публике уважение, а купцу — барыш«.
Статистика. К началу ХХ века в Гостином дворе насчитывалось уже до 300 торговых помещений, а штат работников составлял почти 5 тысяч человек. До 60 лавок имел «Пассаж». Торговые обороты этих и многих других магазинов на Невском проспекте были миллионными.
Неудивительно, что богатые купцы часто имели на Невском не только магазины, но и доходные дома и гостиницы. Так, торговому товариществу Соловьева кроме четырех магазинов (в домах № 47, 59, 71 и 76) принадлежали еще ресторан «Палкин» в доме № 47, гостиница «Большая Северная» и ее филиал в доме №51.
Все более громкой и назойливой становилась реклама. Вывескам уже не хватало двух нижних этажей, и они, аляповатые и грубые, бесцеремонно занимали весь фасад дома до самой крыши, навязчиво рекламируя бразильский кофе и крымские вина, богемский хрусталь и венскую мебель, изысканные драгоценности и модели первых домов Парижа.
Невский проспект полностью принадлежал тем, в чьих руках были деньги и власть. Они здесь жили, хозяйничали, развлекались. Беллетрист второй половины ХIХ века М. Михайлов, давший в своем «Описании Петербурга» колоритную, передающую дух эпохи картину жизни Невского, констатировал: «Под выражением «жить на Невском проспекте» понимают обыкновенно обширную и великолепную квартиру с соответствующею ей обстановкою, богатой мебелью, роскошным входом, блестящим экипажем, толпою слуг, — поэтому для удовлетворения требованиям такой жизни нужно более 10 тысяч годового дохода». И добавлял, что это, конечно, не относится «к тем жильцам, которые гнездятся на задних дворах громадных домов проспекта».
В ясную погоду на широких гранитных тротуарах Невского собирался столичный «бомонд». К услугам богатых бездельников здесь были модные портные, «шикарные и щегольские» парикмахерские, лучшие фотоателье, фешенебельные рестораны, кафе, кондитерские.
Клубы
На Невском проспекте были сосредоточены всевозможные клубы, «общества» и «собрания», носившие, как правило, замкнутый, сословный характер.
Самым аристократическим из всех считался Английский клуб, старейший, а столице, основанный еще в ХVIII веке «для приятного времяпрепровождения образованного общества». В описываемую эпоху он размещался в доме Бенардаки (№ 84,86), где его именитые члены развлекались в основном «за зеленым и обеденными столами».
Столь же «плодотворно» проводили время и посетители Благородного собрания (дом № 15) — в основном чиновники и офицеры: их главным занятием была карточная игра.
Стремясь не отстать от дворянства, создали свой клуб в 1859 году и «сановитые» купцы. Они сняли прекрасное помещение в самом центре Невского проспекта, в доме № 30 (быв. дом Энгельгардта). Здесь, подражая аристократии, купцы крупно играли в карты, а купчихи щеголяли одна перед другой нарядами и драгоценностями.
Невский проспект всегда содержался в идеальной чистоте и образцовом порядке. Его мыли и чистили непрестанно. Зимой дворники то и дело счищали с тротуаров снег, а с наступлением весны быстро его убирали. Летом проспект трижды в день поливали водой, спасая от пыли. Почти ежегодно ремонтировалась мостовая на Невском проспекте — к концу ХIX века она была вымощена торцами до Знаменской площади.
Невский проспект и технический прогресс
Многие технические новинки, которые принес XIX век, впервые были испробованы на Невском и привлекли всеобщее внимание.
Так, в апреле 1879 года на площади перед Александринским театром появились 12 электрических «свечей Яблочкова», перенесенных сюда с Дворцового моста, где они стояли зимой. Ослепительно горевшие фонари, которые мгновенно зажигались и гасли, поражали народ, стекавшийся со всех концов столицы.
А через четыре с половиной года на Мойке, близ полицейского моста, была смонтирована на барже первая в Петербурге электростанция, и 30 декабря 1883 года Невский проспект от Мойки до Фонтанки осветили электрические лампы накаливания.
Невский проспект Петербурга стал первой в России улицей с регулярным электрическим освещением.
Два года спустя электричество появилось и на участке от Фонтанки до Знаменской площади.
Для ламп накаливания спроектировали специальные фонари. Сначала это были высокие столбы со светильниками конической формы, а в начале ХХ века их заменили новыми: к металлическому столбу сверху был подвешен яйцеобразной светильник молочно-белого стекла. Он горел, слегка потрескивая и излучая чуть мерцающий, призрачный свет.
«Вечером эти фонари загорались… все сразу по всему Невскому и Большой Морской, — вспоминал писатель Л. Успенский, — и сверху на головы проходящих начинало литься вместе с чуть-чуть сиреневым, трепещущим светом задумчивое, на что-то намекающее пчелиное жужжанье«.
На Невском проспекте появилась и первая в России телефонная станция.
Ее смонтировали летом 1882 года в доме №26. От ажурной башни, установленной наверху, потянулись во все стороны провода. Из-за очень высокой оплаты — 250 рублей в год — телефон был доступен лишь самым состоятельным петербуржцам.
- Советую почитать: Почему в Петербурге такая странная нумерация домов?
Общественный транспорт
Технические достижения «века пара и электричества», как это ни покажется странным, почти не коснулись городского транспорта на Невском проспекте: вплоть до начала ХХ столетия он был основан преимущественно на конной тяге.
Еще с 1840-х годов по Невскому ходили два вида общественных многоместных карет, запряженных лошадьми. Это были неуклюжие дилижансы, перевозившие от 12 до 20 пассажиров с их багажом и почту. Они шли от Гостиного двора по проспекту через Знаменскую площадь и далее за город.
Другим видом конного экипажа был омнибус. Само название, означающее в переводе с латыни «для всех«, подчеркивало общественный характер этого транспорта. Действительно, в довольно большой карете могло поместиться до сорока пассажиров.
Другое, неофициальное название омнибуса — «сорок мучеников» — говорило о том, что комфортом этот экипаж не отличался. Но, несмотря на тесноту и неудобства, которые испытывали пассажиры-мученики, транспорт этот получил быстрое распространение, так как был сравнительно дешев: проезд в один конец стоил 10 копеек. Один из первых маршрутов омнибуса прошел по Невскому в 1847 году — от Знаменской площади к Адмиралтейству.
Вскоре появился рельсовый транспорт — «конка», или, официально, «конно-железная дорога«. Вдоль Невского проспекта были проложены рельсы в одну колею, и 27 августа 1863 года по ним пущены двухэтажные вагоны темно-синего цвета, каждый из которых тащила пара лошадей. Ходили они с интервалами в 10 минут, делая между Николаевским вокзалом и Адмиралтейством четыре остановки.
Проезд внутри вагона стоил пятак, на «империале», то есть крыше, — алтын (3 копейки). Посреди «империала», огражденного перилами, стояла двухсторонняя скамья, и, усевшись спинами друг к другу, пассажиры могли обозревать улицу.
Скорость конки была ничтожной — не больше 8-10 километров в час, зато по сравнению с извозчиком это был гораздо более дешевый, а потому и доступный вид транспорта, которым пользовалось все основное население Петербурга.
В конце 1880-х годов на Невском проспекте появилась еще и паровая железная дорога. Она начиналась у Знаменской площади и уходила по Старо-Невскому далеко за город. Хотя вагончики тянули теперь не лошади, а небольшой паровичок, новый вид транспорта по прежнему почему-то называли «конкой», а в официальных документах даже так: «паровая конно-железная дорога«.
В 1880 году в Петербурге успешно прошли испытания первого трамвая — изобретения инженера Ф.А. Пироцкого. Однако еще долго после этого по рельсам в столице продолжала ходить лишь конка. Дело в том, что по договору городской думы с «Товариществом конно-железных дорог» владельцы конки получили монопольное право на пользование рельсовой колеей. Только когда срок договора истек, по ряду улиц Петербурга, в том числе по Невскому проспекту, пошли трамваи. Это случилось уже в ХХ веке — в 1907 году.
Движение по Невскому проспекту стало в ту пору уже столь интенсивным, что в начале ХХ столетия городской думе было представлено несколько проектов создания под Невским первой в Петербурге подземной железной дороги — метрополитена. Тоннель должен был соединять Адмиралтейство с Николаевским вокзалом. Городская дума не смогла, однако, осуществить этот план.
Непрерывное движение транспорта, праздная, нарядная публика, красочные, манящие витрины, броская реклама, пестрящая названиями на заграничный манер, разноязычный говор, суета, оживление, — таким встает перед нами со страниц многочисленных описаний и иллюстрированных изданий Невский проспект дореволюционных лет.
В ту пору Невскому проспекту — одной из старейших петербургских улиц — исполнилось уже два века. Он прошел в своем развитии несколько этапов, отразив изменения, происшедшие в экономической и общественной жизни страны за эти двести лет: Большая «першпективая» дорога, проложенная при Петре I как въезд в только что основанный город, превратилась со временем в блистательный центр столицы феодально-крепостнической империи, украшенный дворцами и стройными ансамблями, а затем стала респектабельной главной магистралью большого буржуазного города.
Но как бы ни менялся Невский проспект, он во все времена сохранял одну особенность, отличавшую его от других улиц и делавшую его притягательным центром не только для петербуржцев. Это — богатая, насыщенная и разнообразная культурная жизнь Невского проспекта, которая составила особую главу в его истории.
Оставить комментарий