Дневники Ленинградки. Часть 7, Декабрь1961, Енисей

6 декабря

В 0-20 самолет ИЛ-18 отправляется из аэропорта Ленинграда.

5-го все заняты подготовкой к отъезду. Только Сергей старается показать, что отъезд мамы его особенно не беспокоит.

Последние объятия, поцелуи… Только Сергей отказался провожать, чувствуется, что он с трудом удерживает слезы, старается показаться равнодушным, спокойным.

Аэропорт… Ожидание… И в 12 часов ночи диктор объявляет —»Вылет самолета на Красноярск откладывается до 7-30 утра».

У окна дежурного быстро вырос длинный хвост — каждый старается устроиться на ночь. И уже мы «захватили» по раскладушке. Это я, Лисовский и Рогов.

Утром снова в зале ожидания. С 7-30 вылет отложили до 9-ти, затем до 11, 13, 15 и вот до 8 декабря 0-20. Отправились по домам… Спать. Ожидание утомило хуже работы.

И вот снова проводы. Ожидание в аэропорту и в 24-00… Снова диктор объявляет о переносе вылета на 9-30 утра. Быстро в автобус, затем в метро. И вот в час ночи я стучусь домой.

Перестановки в комнате — я ложусь на свой диванчик. Утором ухожу, Сережа еще спит. Просила Нюру не говорить о моем посещении: не надо ему лишних волнений.

Не знаю почему, но вечером 5 декабря он вдруг заявляет: «Ты мама несчастливая. Тебе нельзя на самолетах лететь». А ведь он угадал!

…Снова в автобусе в аэропорт. Зал ожидания переполнен. Нет места не только сидеть, но даже стоять.

Дело в том, что многие аэродромы закрыты из-за плохой погоды. Москва, Омск, Новосибирск, не принимают и не выпускают пассажиров.
Самолет полярной авиации летевший в Москву посадили в Ленинграде.

И вот все с нетерпением ждут «Гласа диктора». Но ничего утещительного. Аэродромы не принимают, рейсы откладываются. И мы не избежали общей участи… До 11, до 13…

К начальнику отдела перевозок отправилась делегация с просьбой отправить нас до Красноярск, без посадок в Омске и Новосибирске, так как эти аэродромы закрыты.

Не знаю, что сыграло основную роль — беспокойство пассажиров или что-либо другое, но из репродуктора раздалось: «пассажиры до Омска и Новосибирска подойти к справочному бюро. Пассажирам до Красноярска выйти на посадку».

Наконец-то… Вышли на летное поле. Погода испортилась: небо из голубого сделалось серым, солнце скрылось. Но мы довольны. Летим… Сели в самолет… Сидим… Самолет стоит… Незаметно никаких приготовлений к отлету.

Пассажиры стали вспоминать случаи из своей летной практики, заметки из газет. Причем каждый старался рассказать что-нибудь пострашнее. Вот, кажется, все уже рассказано, а самолет все стоит.

Один из товарищей даже высказал предположение, что в аэропорту есть списанный самолет, стоящий в стороне и не мешающий другим машинам. И вот в этот самолет сажают на неопределенное время более шумных пассажиров. А так как мы вели себя не особенно тихо, то и удостоились «этой чести». Подобное замечание всех развеселило.

Но снова «крылышки опустили», ибо один из бывалых воздухоплавателей вспомнил, что в его практике был случай, когда пришлось выходить из машины.

Но вот борт проводница объявила о рейсе. Над дверью зажглось табло с надписью «Не курить. Закрепить ремни». Принесли леденцы.

Мы летим все же. Но вдруг один из пассажиров, после объявления, что летим без посадок до Красноярска заявил, что ему нужно в Новосибирск. Пассажира извлекли из кресла, снова открылась дверь, спустилась лестница и он оказался на земле.

Пришел пилот. Был учинен допрос — все ли летят до Красноярска? После получения утвердительного ответа снова зажглось табло, заработали моторы, вначале по одному, затем все вместе… Самолет вздрогнул, затем побежал.

Разворот на взлетную дорожку, разбег, и мы в воздухе. Прощальный круг над Ленинградом — гигантский план города лежит под нами.

Самолет набирает высоту и вот под нами уже снежная «пустыня» и лишь иногда между облаками в разрывы видны змейки рек, ниточки дорог, черные пятна лесов…

Ровный гул, небольшая вибрация. А вообще хорошо. Быстро темнеет.

Через пять часов полета предупредили, что надо привязаться — самолет идет на посадку в Новосибирск.

Под нами перевернутое небо. Огоньки сгруппировались в «созвездия», правда отличные от небесных. Красные и зеленые огоньки на посадочной площадке аэродрома.

При посадке чувствовалась сильная боль в ушах. Правда, когда самолет коснулся земли, боль прошла.

Встретил Новосибирск неприветливо — мороз, ветер, метель. Внимательный осмотри машины, как снаружи, так и двигателей.

Захотелось снова войти в салон. Там неплохо. Между кресел с откидывающимися спинками можно отдохнуть и даже подремать. А приставные столики позволяют пообедать во время полета.

Сели. Еще час полета. Посадка в Красноярске. Теперь уже нет боли в цшах. Никаких неприятных ощущений.

В Красноярске тоже метель. Аэропорт заполнен до отказа. Вошли в здание и стали в уголке, и только после получения чемодана получили возможность сесть и отдохнуть.

Прилетели в три часа ночи. Пришлось ждать до утра… Утром на такси и в Коркино.

стреча с Гр. Ив… И сон. Больше я ничего не могла делать. Даже предстоящая встреча за «бутылочкой»не прельщала.

Днем поиски комнаты. Меня Гр. Ив. вел в самый дальний конец деревни, поближе к Песчанке. Но комната понравилась, и я согласилась остаться на отлете.

В доме живут трое — отец, мать и дочь 18 лет. А еще подкупает то обстоятельство, что дочь будет у нас работать.

У них есть баня, где на плите можно сушить образцы и грохотать. А то лаборатории здесь ждать не приходится. Да и не только лаборатории, даже никакой конторки нет.

Руководство устроилось со всеми удобствами, а до остальных им дела нет. Но зато они очень хорошо «сдружились» — нет между ними ни тени несогласия.

Четыре дня мы ждали машину, но ее не было… Одна машина пришла уже после обеда, отвезли на ней вышку и будки, затем обратно. И обратно она не вышла, наехала на обломок трубы под снегом. Из-за сильного удара из радиатора выбило пробку, погнуло рулевое управление, поломало рессору… Без посторонней помощи ей уже не выбраться со льда.

Пришлось идти за трактором, вытягивать машину. Это было в среду.

В четверг машина совсем не пришла. Запланированную нам машину не выпустили из гаража из-за неисправности тормозов.

Сегодня пятница, 22 декабря. Машина, наконец, пришла. Увезли самое необходимое на скважину, даже электростанцию.

И снова неудача — сторож не явился, запил, как объявила его жена… И он так может пить несколько дней.

С продуктами плохо. Особенно с мясом и маслом. Их совсем нет. Правда из Усть-Тунгуски привезли консервы. Дали пока их немножко. Остальное все достается только для себя.

Конец года. Придется в том месяце раньше составлять наряды. А помощи ждать не приходится — ибо нет моего друга. Хотя он иногда и ворчал, но зато в беде никогда не оставлял.

Гр. Ив. сказал, что новый год мы вместе встречать не будем. Оказывается, что это он объявил только мне. Я же случайно проговорилась нашим бурмастерам, причем в присутствии хозяйки Гр. Ив. Хозяйка же все «передала» руководству и Андрей Григорьевич меня отчитать за длинный язык. Все делалось в очень вежливых выражениях, иногда до приторных.

16 декабря у Ан. был день рождения. Отмечали все вместе, кроме меня. Не захотелось идти после бани через всю деревню. А надо добавить, что погода была мало приятной для прогулок.

Гр. Ив. купил баул в подарок и с ним произошел очень неприятный случай. Пока он в том же универмаге покупал карандаши, баул с боку разрезали. Придется теперь его чинить. Всем надо в городе быть осторожнее.

Написала М. письмо и отправила три телеграммы, а ответа все нет. Жду с нетерпением. Но, по-видимому, он еще не получил. Ведь не каждый же день он ходит на почту.

Еще одно неприятное обстоятельство с той командировки. Пришел багаж, но там не было моего ящика. Оказывается его «забыли» отправить. Не иначе это шутка»козла отпущения», так как у меня нет ни смены белья, ни постельного, ни теплых вещей ни даже тапочек.

Написала письмо Нюре с просьбой переслать мне самое необходимое из ящика посылками. Но…

Все обошлось благополучно. Свет не без добрых людей. И здесь нашелся добрый друг. С его помощью ящик был отправлен, и я его получила. А так он три дня был в Красноярске, и не было возможности доставить его в Коркино, со слов Гр. ИВ.

1961.12.25

Все вывезено на площадку буровой. Уже установлена будки — одна для сваривания, вторая для электростанции. Вообще решили устроиться со всеми удобствами, а ведь всегда кое-как, только бы побыстрее забуриться.

А потом и начинается всякие мелкие доделки, отнимающие часто очень много времени.

Утром А. Гр. встретил вопросом — готовы ли наряды? Я была удивлена, почему так рано. Оказывается, наряды на ИТР нужно отсылать в Ленинград, зарплата вся будет выплачиваться там. Но сказать об этом заранее А. Гр. «забыл, решил, что все итак известно».

Трудно, трудно с ним работать. Страшный человек! Он даже еще радуется «чужой беде». Но ведь беда геологов и его беда, он же начальник партии, он же руководитель, а не только «топографический», коим он себя считает.

В праздничные дни (а их будет два) решили заняться фоготрафией.. У меня с собой Усть-Тунгуские пленки, Вот и буду их обрабатывать. Надо отпечатать и отослать, а то итак «обещанного ждут целый год».

Вчера ждала письма от Мыша, прошло 14 дней, как я ему сообщила адрес. Но ожидание напрасно. Нет ни от М., ни из дома. Что они все сговорились не писать мне?

Вчера и сегодня мороз. Доходил утром до -36. Ночью был еще больше, плюс к нему ветерок.

До скважины дошла хорошо, ветерок подгонял. Зато при возвращении он дал себе волю, пощипал и нос и уши, и щеки… Все по очереди приходилось отогревать.

Новогодние поздравления уже все отправлены. Задержала Новосибирцам. Им отправлю через пару дней.

Дни бегут очень быстро… Прошло уже две недели, и совсем незаметно. Хотя и было трудно без теплых вещей… А сделано еще очень мало.

Сегодня писала наряды Монову и Павлову, совсем нет «фондов», а по графику мы должны закончить первую скважину. Если и в дальнейшем пойдет так же, скверно, график не будет выполнен и мы в марте не будем дома.

Вспоминается февраль этого года. Нас было шестеро. Я, Балашов, Некрасов, Ветраков, Заверткин и Вальтес. Вместе ехали в поезде, вместе в автомашине, мороз на улице. В грузовом такси также мороз. На остановке бежишь скорее в столовую.

Не знали, где лучше остановиться, и поэтому доехали до Коргино. Нашли ночлег, познакомились с москвичами — гидеповцами. Они посоветовали ехать до Усть-Тунгуски, что мы и сделали.

В Усть-Тунгуске нашли сначала одну комнату, потом постепенно все «расползлись» по своим квартирам.

С продуктами было плохо, поэтому все старались быть вместе, готовить из «подручных средств». Но были вместе (отделился от нас только Заверткин). Но когда были все вместе — трудности не казались страшными. И как-то не похожа та жизнь на настоящую.

Сейчас у нас тоже очень плохо с продуктами, Но только у нас исполнители Гр. Ив и А.Гр сразу отделись и устроились хорошо. Бывают в Красноярске, оттуда привозят все необходимое. Вот и товарищи…

С А.Гр. я работала давно. Все время получалось ездить с ним. И теперь могу сравнивать двух начальников. Ничего общего между ними нет — Один «всехний» — делает все для всех, другой «единоличник» — все только для себя.

В любое время суток прекрасен Енисей. Утро. Высоко в темно голубом небесном океане наступающий рассвет гасит одну за другой звезды и первые лучи солнца начинают покрывать золотом перистые облака.

С реки поднимаются влажны хлопья тумана. С легким всплеском набегают на берег торопливые струйки и покрыв глянцем отшлифованную разноцветную гальку, скатываются обратно. Слышна всплески рыб охотящихся за мотыльками.

Солнце поднимается. Вдали выступают очертания сопок.

Над спокойной водной гладью нависла безоблачная высь. Местами на поверхности Енисея появляются круги водоворотов и из сорокаметровых таинственных глубин бурлит и бугрится вода…

День клонится к вечеру. Солнце опускается за вершины далеких сопок и на реку ложатся густые темные тени. Из ущелий потянуло свежестью и пряным ароматом таежных трав.

«Стоя на берегу широкого Енисея, с жадностью глядя на его воду, которая со страшной быстротой и силой мчится в суровый ледовитый океан, я думаю: какая полная, умная и смелая жизнь освежит со временем эти берега».А.П.Чехов.

Свое начало великий сибирский водный путь берет в Туве. На Усу, за Саянским хребтом Енисей также многоводен и быстр как и в привольном степном Минусинске.

В низовьях трудно простым глазом увидеть противоположный берег. Эвенки, пришедшие в верховья Подкаменной Тунгуски назвали Енисей «Саниси Им» — Большая вода.

Сегодня 26.12. Получила впервые два письма. Одно от Сережи с Нюрой, другое от Мыша.

Возвращаюсь со скважины — почтальон сообщает, что мне есть два письма, А так как дом закрыт, она их положила на ступеньку крыльца. Сразу и мороз стал менее злым и неприятности показались менее страшными.

Сергей, в основном, посвятил описанию фотоаппарата «Юность». По-видимому он ему очень понравился. Остановился только на описании всех его достопримечательностей. А в конце письма сделал рисунок.

Нюра пишет, что с отметками тоже все в порядке — троек почти нет. Если четверть кончит хорошо, придется подарить «Юность». В остальном никаких изменений пока нет.

А Мышь пишет, что скучает и тоскует, хочет встречи. Как совпадают наши желания. Неужели они не осуществятся? Не может этого быть.

Написала Мышу, что не могу без него. Когда же мы снова будем вместе? Даже предстоящий праздник встречи Нового года не радует.

«Я хожу одна, ну что же тут хорошего, если нет тебя со мной мой друг?»

У Мыша отгул. Он гуляет, тоже мало приятного. А наши мечты, кино, театры, прогулки в пригородах — все рухнуло. По чьей же вине?

Еще не кончена «обработка» Енисея и Ангары на линии Балаково -Усово, а уже возникает Енисей у Коркино. Причем нужно срочно, еще в 1961 г. освоить какую-то сумму (не очень малую).

В срочном порядке комплектуется экспедиция: начальник партии Б.В., геолог — Я, бурмастера Веток и Павлов, коллекторы — Вет, Яховский, Сувор.

Я пошла гулять одиннадцать дней, оставшихся от прошлогоднего отпуска.

Прихожу через несколько дней в контору. В нашей экспедиции перемены. Вместо БВ. едет А.Гр… У меня и «крылышки» опустились.

Пыталась возражать против таких перестановок, но Лев. Ал. сказал, почему неугодно руководству наше совместное пребывание в командировках. Здесь уже ничего не поделаешь.

В.Гр., обычно, все время говорил, что без отпуска он никуда не поедет. Был очень опечален, что без него обходится Коркинский вариант (хотя и не говорил об этом). По-видимому не без его участия произошли эти перестановки, так как он сам сразу же преобразился, оживился, даже шутить стал, как только узнал, что едет в Коркино. Жажда власти.

Вряд ли это приведет к хорошему, потому что в борьбе за власть используются все средства — и тайные, и явные, и добрые и… Но в конце концов все становится явным.

Сейчас за А.Гр. закрепилась кличка «Второй Бабич». К сожалению, я узнала об этом только сейчас. Нужно будет с ним поменьше болтать, ибо он не только передает все разговоры, а еще и добавляет «всякие разные» вещи.

Пример достойный подражания, наш «авангард». И почему многие из них хуже нас..?. Я ничего не могу сказать, мало знаю.

1961.12.28

Два письма написала Мышу и три телеграммы, но только сегодня «дошло», что все они очень «эгоистичны» — все обо мне, о нас… А о них «О Мыше» совсем мало. Очень мало задано вопросов и почти совсем отсутствуют нравоучения. Нужно восполнить этот пробел Как же иначе?
А ведь отпуск дело такое, вот и требуется выяснить, с кем он время проводит, как. И выработать «правила поведения».

И Сергею тоже «лекция не закончена». Требуется дополнить.

Гр.Ив. собирается в Тунгуску. Оттуда надо взять бланки для буровиков и мотор с лебедки 2 квт. Выяснить вопрос с требами для сибиряков — они просили 10-15 метров четверки. Должно привести продукты, а то здесь ничего нет. А руководство через сибиряков получает только для себя.

Вечера заполнены телевизором. Заполнила пробел в посещении кино. Посмотрела: «Варшавская сирена», «В трудный час», «Две жизни» -две серии. Хороший сюжет, артисты играют с подъемом, но очень растянуто. Слишком много массовых сцен. Они просто давят и затрудняют понимание. Какие различные судьбы, как по-разному сложилась жизнь двух русских молодых людей, сведенных вместе «злым роком». «Шведская спичка» — по Чехову. «Поющее, звенящее деревцо». концерт Райкина «На сон грядущий», Александровича и многое другое.

А посему спать ложусь не ранее 10—10-30 вечера, встаю в 6-30. В кровать… Хороша она. Ведь так давно я уже не спала на кровати! Все «кое-как». Дома — на диванчике, в командировке — на раскладушке. Я уже забыла, что кровать, действительно удобная вещь, на ней отдыхаешь по настоящему.

Как только что-нибудь устроится у Нюры с комнатой — покупаем кровать. А то и старым косточкам тети Нюры требуется настоящий отдых.

Фу, как много жалоб на судьбу свою. Если и дальше пойдет в том же духе — прекращаю писать. А то прочтешь, разжалобишься — и сразу настроение может упасть.

Смотрела «Болотную собаку». Ох уж эта ребятня — нигде никогда без них ничего не обойдется.

1961.12.29

Вот наступил и день юбилея. Проснулась в 6-00 (а у тебя только 2 часа ночи). 30 минут была с тобой «наедине». Поздравляла и желала всего наилучшего. Мечтала о встрече нашей (Хотя бы и на краю света). А ты? Вспомнил?

Весь день мы были вместе, где бы я не находилась — всюду думала о тебе, сравнивала наши занятия. Но, увы, ничего общего в них не нашла.

В 3-00 я проснулась, ты спал еще глубоким сном. В 9-00 была на скважине — ты все еще продолжал спать. В 12-00 дошла до коренных глин — а ты все в кровати, вряд ли отпускники встают рано? В 16-00 пришла домой, замерзшая — была на той, правой стороне Енисея, полазила по забоям карьера — у тебя, конечно, были более приятные занятия. Хотя вряд ли — ведь сегодня ты должен готовиться к вечернему приему, а это занятие тоже довольно прозаическое.

Дома неудача — нет хозяев. А сегодня решила приготовить вкусный обед и отметить этот день (хотя и в одиночестве). Даже так и лучше.— мысленно мы будем вдвоем.

Да, к сожалению только мысленно. Хотя бы одним глазком взглянуть на важного Мыша сегодня вечером. Выбрить до блеска, ни одна щечка не колет. А какая же рубашка? Во всяком случае с галстуком и животик для солидности еще больше вперед смотрит.

Вот только глаза как всегда со смешинкой. Даже когда Мышь сердится, эта смешинка не совсем спрятана. «Хвостик» ее виден. И хорошие они и правдивые.

Хороший ты человек, мой любимый! Как часто я завидую твоему отношению к людям — ты всегда можешь держать себя в «рамках положенного», со всеми ровен, всегда и всем все объяснишь, поможешь… Даже с теми, кого не особенно любишь, ты держашь себя радушно — можешь и разговаривать и шутить.

А я совсем не могу себя сдерживать с «недругами». Вот и хочется нагрубить твоему другу.

Не хотелось сегодня вспоминать о скверном, но придется. На скважине что-то трубы не шли — пришлось забить. Забили — не можем извлечь пробку. Провозились целый день — все безрезультатно: Ничего не получается. Решили привести штанги, ложку, змеевик и попробовать вручную.

Первым с утра увидели А.Г. Сказали ему, что требуется машина. Он раскричался. Николай встал на ремонт. Нужно заранее заказывать машину. Что у вас за работа?… И еще что-то в этом роде, всего не запомнишь.

Что оставалось делать «бедным» буровикам? Решили нести все на себе. Работать нужно…

Во дворе увидала Николая. С той же просьбой обратилась к нему — И оказалось все в порядке. Завел машину, все перевез и машину успел починить. Так зачем же было подымать шум. Наверное, просто привычка командовать? Он стал более раздражительным и вспыльчивым, чем Г. Н.

21-30, у тебя 17-30 — через несколько десятков минут вы все сядете за праздничный стол, а я лягу в кровать и буду мечтать о тебе. Интересно, вспомнишь ли ты обо мне и за какой рюмочкой? Кто будет с Мышом за столом?

Написала Мышу письмо. Отправила письмо Лиде в Ар-ск.

1961.12.30

Пошли коренные. Сначала глину, затем слабые песчаники, глинистые с включениями гальки. Приходится проходить их ложкой на штангах, предварительно раздробив их долотом. Колонковые ставить еще опасно. Галька будет вымываться из стенок скважины и скатываться на забой, и клинить коронку.

Вот так и идет ручно-механическое бурение. Спасает положение то обстоятельство, что много народу. Имеются даже излишки».

Сегодня первый раз на скважину ходила на лыжах. Или лыжи плохо идут, или ноги. Пока еще не поняла. Меня сопровождал «Верный»— хозяйский пес. Хитрый… Иду, думаю, что так трудно ноги передвигаются. А это он в тех местах, где рыхлый снег и его много идет не по снегу, а по лыжам.

Проходила мимо плавсредсттв, вытащенных на берег. Катера, баржи и еще какие-то…

Там имеется охрана — один пес привязан и имеет очень ограниченный радиус передвижения. Другой же, свободно бегает куда хочет. Вот и прибежал к нашей тропинке. Залаял, да так грозно… Верный молчит, но все время старается бежать между мною и чужой собакой — охраняет.

Завтра, пожалуй, схожу на лыжах по реке. Погода хорошая — солнце и мороз не особенно злой, а ветер совсем » нежненький».

62.01.01

Подходит к концу первый день Нового года. Уже 18-00. Вот и прошли два выходных дня. У меня они были заняты фотографией.

30-го вечером после бани пошла к бур мастерам — осталась горячая вода. Думала они помоются. Но к ним пришли друзья. И тут уже не до бани.

Дошла до ларечка. Нужно было разменять деньги и отдать долг Гр. Ив.

Привезли водку, поэтому народу было очень много, особенно мужчин. Стаю и жду своей очереди.

Вошел Гр. Ив.. Подошел без очереди и разменял мне деньги. Вышли вместе. Пожаловался на отсутствие друга. Ничего я не поняла, чем вызвана эта жалоба. Пообещал, что он ко мне зайдет, ему о чем-то нужно поговорить. Пригласила его в гости.

31-30 утром Николай привез увеличитель. Все мужчины отправились в баню, в поселок. Разнесла всем поздравительные открытки по месту жительства. Постирала. И занялась химикалиями. Проявила пленку и занялась печатью.

Уже около 11 часов начали готовиться к встрече Нового года.. Поставили стол перед телевизором — и сели втроем. Я, Анна Ивановна и Степан Митрофанович.

В 12 часов подняли рюмочки. Я выпила пару штук — одну за домашних, вторую за Мыша. В час ночи разошлись по своим комнатам. Таким образом наш Ленинградский Новый год проспала.

Утром встала около 9-ти. Вспомнила снова Вас всех — мои дорогие. Поздравила с Новым годом и пожелала счастья, а после завтрака снова занялась фотографией.

Теперь можно отправить в Усть-Тунгуску карточки, а то никак не могла собраться их отпечатать.

Для Сергея отпечатала Московские. Они частично остались на моей пленке. Немножко было и Коркинских. Получились скверно— хотя день и солнечный, но всегда над рекой какая-то дымка. Отпечатки получились серенькие.

Ох как не хочется утром выходить на улицу полураздетой. Бр.р.р. Холодно.

Приходится ограничивать себя в чае, особенно во второй половине дня. Каково воздерживаться, когда на столе стоит Зиночкино варенье. Но выход найден — ем варенье и смотрю на чай. Получается вприглядку, пили же так раньше. Причем получается неплохо.

А как ты дорогой мой встретил Новый год?

Вчера по телевизору передавали концерт для делегатов 22 съезда партии. К сожалению, я его видела в Ленинграде.

Сегодня днем смотрела «Золушку». Немецкий фильм-балет. Сегодня вечером»Совершенно серьезно». Посмотрела кинокомедию, что-то не особенно понравилось. Лучше всего выглядит сцена с рыбаками…